Надвигающаяся угроза СПИДа положила конец бушевавшей на Западе сексуальной революции 70-х. Горячие головы и тела остыли перед опасностью получить смертельную болезнь. Вновь приобрели популярность целомудрие, моногамные отношения и защищенный секс.

Отголоски той революции или полноценную собственную пережила Россия в 90-е. Дух свободы и вседозволенности, наряду с полным игнорированием людьми рисков, которых влечет за собой промискуитет, сделали в те годы специальность венеролога одной из самых уважаемых и востребованных. Кто бы что ни говорил, для нас это было очень интересное и неоценимое в плане приобретения опыта время.

Ветер перемен, как всегда, имеет западное направление. В то время, когда в России отмечается неуклонное снижение заболеваемости ИППП,  в европейских странах в последние годы отмечается ее существенный рост. Например, в Германии число впервые зарегистрированных случаев заболевания сифилисом выросло в 2017 году в сравнении с 2010-м на 83%. В качестве возможной причины наметившейся тенденции рассматривается рост популярности так называемой доконтактной профилактики (ДКП) ВИЧ препаратом «Трувада».

Филипп Рикор родился в Балтиморе в семье французов, покинувших родину из-за событий Великой французской революции. Филипп имел все шансы построить карьеру на фармакологическом поприще, а венерология могла лишиться блистательного врача. Но старший брат Филиппа, Жан Баптист, врач и натуралист, помешал этому случиться, забрав младшего брата из-за прилавка аптечной лавки вместе с собой в научную экспедицию. Помощь брата, собранные для Парижской академии наук коллекции и произошедшая Реставрация французской монархии, всё это сделало возможным прибытие Филиппа в Париж, где он начал обучение на врача.

Монилетрикс – это генодерматоз с аутосомно-доминантным типом наследования. Заболевание проявляется фолликулярным кератозом, наиболее выраженным в затылочной области, сухостью и ломкостью волос, а также патогномоничной микроскопической картиной – равноудаленными перетяжками волосяных стержней, делающих их похожими на ожерелье из бусин. Чаще в процесс вовлекается волосистая часть головы, но могут поражаться и волосы на других участках тела. Ломкость волос у больных монилетриксом выражена настолько сильно, что в ряде случаев развивается распространенная алопеция. R. Sinclair, один из мировых авторитетов в области трихологии, указывал в своих статьях, что при растирании между пальцами стержней волос последние нередко превращаются в пыль. 

Моя бабушка по отцовской линии была известной в Красноярске закройщицей дамского платья. Она, как член КПСС, всегда шла в ногу со временем и активно экспериментировала с модным в 70-е годы кримпленом. Сшитые ей яркие летние платья производили магическое впечатление. Без преувеличения они были достойны Франсуазы Арди и Жюльетт Греко. Интересна была бы реакция Надежды Михайловны на  сегодняшние записи ее внука. Ведь они большей частью не о моде и красоте, а об одежде как одном из способов фотозащиты.

Рост заболеваемости злокачественными новообразованиями кожи диктует необходимость введения новых правил и мер по защите от негативного влияния ультрафиолета. В наши дни это не только ограничения времени пребывания на солнце, широкополые шляпы, солнцезащитные очки и средства с SPF. Австралия с Новой Зеландией, а за ними и весь мир разрабатывают и внедряют стандарты, определяющие фотозащитные качества одежды.

Середина XIX века. Гуморальная теория с её смешением крови, слизи, жёлтой и чёрной желчи доживала последние десятилетия. Хотя напоследок она и оставила нам гомеопатию с её хроническими “миазмами” - psora (чесотка), sycosis (гонорея), syphilis. А в терапии, пожалуй впервые за многие столетия, без оглядки на авторитеты высказывалось и обосновывалось положение о полной неэффективности существовавших лечебных приёмов и формулировался призыв к отказу от “подходов и лекарственной сокровищницы старой медицины”. Именно в таких условиях в Вене начал свою врачебную деятельность Фердинанд Гебра.

При просмотре статей по трихологии моё внимание привлек вопрос классификации телогенового выпадения волос. Давно известна его гетерогенная и неспецифическая природа, но, как показывает анализ литературы, были предприняты только две попытки классификации  –  JT. Headington в 1993 и DA. Whiting в 1996 году.

Уверен, не меня одного учили индивидуальному подходу к каждому пациенту. Лечить не болезнь, а больного – эта мысль проходила красной нитью через все институтские годы. Я, по возможности, всегда старался придерживаться этого принципа.

 Тема персонализированной медицины получила в последнее время новое развитие в связи с внедрением молекулярно-генетических методов исследования. Благодаря успехам в фармакогеномике, становится возможным индивидуально подбирать лекарственные препараты, исходя из генетических особенностей каждого пациента.

Барон Жан-Луи Марк Алибер имел все шансы посвятить свою жизнь теологии, когда события Великой французской революции застали его за учёбой в Тулузе в школе Отцов Христианской Доктрины, в одном из хорошо известных французских религиозных орденов. Последовавшие гонения на эти ордена забросили Алибера в Париж, где в салоне мадам Гельвеций он познакомился с блестящими умами Просвещения, среди которых был французский философ-материалист и врач в одном лице Пьер Жан Жорж Кабанис. Алибер, вдохновленный своим новым другом Кабанисом, продолжил своё обучение в новом учебном заведении, отвечавшем новаторскому духу того времени и имевшем в своём преподавательском составе Корвизара, Пинеля, Дезо и других. 

По окончании учёбы Алибер начал работать в больнице Св. Людовика (точнее, на тот момент в “Северном хосписе”, какие ещё могут быть святые короли в годы Революции!). Эта больница, которую Алибер сделал одним из самых известных дерматологических центров мира, до того времени служила лишь для лечения «язв» – собирательный термин, который включал в себя такие гетерогенные состояния, как экзема, чесотка, волчанка, стригущий лишай, сифилитические высыпания, да и вообще всего того, что казалось непонятным и заразным. В истории осталось выражение самого Алибера о больнице, как о «канализации всех стран мира». 

При изучении последних публикаций на тему активных ингредиентов эмолиентов и их использования  в дерматологической практике, мне встретилась статья, посвящённая участившимся случаям воспламенения одежды и постельных принадлежностей у лиц, применяющих увлажняющие и смягчающие кремы. Это в первую очередь относится к наружным средствам, содержащим парафин. Так, в Великобритании за 8 лет было зарегистрировано 37 случаев возгорания с летальным исходом.

 Интересной особенностью нашей специальности является работа с семейными парами. Не знаю, как для вас, а для меня – это всегда дополнительная ответственность и напряжение. Думаю, вы понимаете, что сегодня я не буду вести традиционный разговор о важности сохранения брачных уз и разрушающих эти узы инфекциях, передаваемых половым путем. Я хочу высказаться по теме супружеских  дерматитов. Ее подсказал очередной клинический случай.

На прием обратилась женщина с внезапно возникшими зудящими высыпаниями кожи правого века. Анамнез по дерматологическим заболеваниям  не был отягощен. При осмотре – характерная картина контактного аллергического(?) дерматита. Так как золотой стандарт диагностики в виде патч-тестирования, назначаемый  в таких случаях, нам не доступен, я шел по пути тщательного сбора анамнеза и элиминации потенциальных аллергенов. К сожалению, наши совместные с пациенткой усилия были безуспешными, а эффект от применяемых ингибиторов кальциневрина и слабопотентных топических стероидов кратковременен. По истечении нескольких месяцев и присоединении высыпаний на коже левого века мы находились на грани нервного срыва.