Хронические раны - серьезная проблема здравоохранения, особенно среди пожилых людей. По статистике  1 из 20 пожилых людей страдает от хронической раны кожи, что часто обусловлено диабетом, плохой циркуляцией крови или малоподвижным образом жизни. Наша кожа заселена триллионами бактерий, среди которых, по аналогии с флорой кишечника, есть патогенные и полезные для организма. В недавнем исследовании ученые из Университета Манчестера сравнили микробиоту кожи пациентов с хроническими ранами с таковой у здоровых лиц. Кожная флора при хронических ранах отличалась характерным качественно-количественным составом. Ученые считают, что по бактериальному профилю возможно предсказать, заживет ли рана быстро или будет сохраняться длительно, что может помочь при выборе  тактики лечения. У мышей, лишенных ключевого гена, спектр микрофлоры кожи смещался в сторону преобладания патогенной флоры и, как следствие, заживление ран наступало гораздо медленней, чем у мышей с нормальными генами. Этот ген помогает клеткам распознавать патогенные бактерии и правильно реагировать на них. Исследователями сделан вывод, что генетические факторы влияют на состав бактерий кожи, которые, в свою очередь, влияют на ее заживление. Большая часть современных исследований, посвященных лечению ран, направлена на создание более совершенных антибиотиков. Однако недостаток такого подхода в том, что антибиотики уничтожают и полезную флору. Более полное представление о роли бактерий кожи может помочь разработать новые подходы в лечении, направленные на защиту от вредных бактерий, не устраняя при этом полезных бактериальных сообществ.

Исследование медицинской документации из национальной медицинской базы Тайваня за 1997-2011 г.г. 12 427 пациентов с красным плоским лишаем (КПЛ) показало, что КПЛ наиболее часто ассоциировал со следующими аутоиммунными заболеваниями:  системной красной волчанкой (СКВ при КПЛ встречалась в 2,87 раза чаще, чем в общей популяции),  синдромом  Шегрена (в 3,75 раза чаще),  дерматомиозитом (в 6,34 раза), витилиго (в 2,09 раза) и очаговой алопецией (в 2,82 раза). Учитывая, что этиология КПЛ на сегодня неизвестна и дерматоз ассоциирует с различными аутоиммунными заболеваниями, необходимы дальнейшие исследования для выяснения возможных механизмов и роли аутоиммунных заболеваний  в патогенезе КПЛ.

Цитокиновый профиль при атопическом дерматите (АД) у детей изучен недостаточно. При исследовании 181 ребенка с АД и 93 здоровых детей установлено, что уровни  сывороточных интерлейкинов ИЛ-17 и ИЛ-23 при АД были достоверно выше, чем у здоровых детей и выше при атопической (aAEDS), чем при неатопической форме АД (naAEDS).  При этом  уровень ИЛ-10 был ниже, чем у здоровых детей и ниже при aAEDS , чем при naAEDS. Уровни ИЛ-17 и ИЛ-23 коррелировали со степенью тяжести АД  и индексом SCORAD, которые имели обратную корреляцию по отношению к уровню ИЛ-10.  При aAEDS уровени ИЛ-17 и ИЛ-23 были положительно связаны с уровнем общего IgE. Наивысшие уровни ИЛ-17 и ИЛ-23 были обнаружены у детей с астмой  и аллергическим ринитом. Исследование подтверждает роль IL-17, IL-23, Ил-10 и их взаимосвязь с тяжестью АД. Выявленные корреляции позволяют использовать данные цитокины в качестве маркеров «атопического марша» и тяжести АД.

При использовании топического габапентина у 20 из 23 пациентов с невралгиями, в т.ч. с постгерпетической невралгией, английские исследователи отметили заметное снижение интенсивности болей и улучшение качества жизни. Полученные результаты позволяют рассматривать топический габапентин как альтернативу таблетированному габапентину, обладающему  в некоторых случаях токсическим эффектом.  

"Ответственное потребление" алкоголя стало своеобразной мантрой общества 21-го века. Но в отношении риска развития рака любое количество алкоголя не является безопасным. Это цитата из доклада Всемирного агентства при ВОЗ по изучению рака (WCR) 2014 года. Установлена причинно-следственная связь между потреблением А. и раком полости рта, глотки, гортани, пищевода, толстой и прямой кишки, печени, молочной и поджелудочной железы. Существуют отдельные публикации о связи алкоголя с раком кожи и половых органов. Алкогольные напитки могут содержать, по крайней мере, 15 канцерогенных соединений, в том числе ацетальдегид, акриламид, афлатоксины, мышьяк, бензол, кадмий, этанол, этиловый карбамат, формальдегид и свинец. Этанол является наиболее важным канцерогеном алкогольных напитков,  скорость метаболизма которого определяется генетически. Первый и самый токсичный продукт метаболизма этанола-ацетальдегид, который является канцерогенным и способен индуцировать гиперпролиферацию слизистой оболочкой глотки, полости рта, пищевода, гортани. При этом канцерогенны даже низкие дозы алкоголя. Последний вызывает мальабсорбцию фолиевой кислоты, ухудшающую метилирование ДНК, увеличивает уровень эстрогенов и деятельность рецепторов инсулинподобного фактора роста, которые могут стимулировать пролиферацию клеток молочной железы, активирует продукцию активного кислорода и азота и является  растворителем  табачных канцерогенов. Может сыграть свою роль и генотип индивидуума. Тип алкоголя,  вино, пиво, спиртные напитки, как правило, не имеет значения, кроме как в случае с раком пищевода, где риск зависит от крепости напитка. Риск увеличивается при сочетании алкоголя с курением. Отказ от сигарет и алкоголя снижает онкориск на 80% для рака ротовой полости и на 90% для рака гортани.

В своем исследовании ученые из Норвегии продемонстрировали, что пациенты с псориазом имели значительно больше отсутствующих зубов и чаще страдали умеренным и тяжелым периодонтитом (24%) по сравнению со здоровыми лицами (10%). Кроме того, у 36% пациентов с псориазом выявлялись рентгенологические признаки остеопороза по сравнению с 13% у здоровых лиц.  Полученные результаты указывают на необходимость проведения мер по профилактике остеопороза и периодонтита у пациентов с псориазом.

Псориатический артрит (ПА) развивается примерно у 30% пациентов с псориазом. Результаты исследования ученых из Университета Рокфеллера в Нью-Йорке показали, что уровни ИЛ-17 и ФНО в коже при ПА значительно превышали их уровни в синовиальных оболочках, а уровень ИЛ-6 наоборот был выше в синовиальных оболочках, чем в коже.  Этим объясняется, почему кожа становится более чувствительной к антагонистам ИЛ-17, чем синовиальные оболочки суставов и почему антагонисты фактора некроза опухоли не эффективны у 30% - 40% пациентов с ПА и более эффективны при лечении кожи, чем при ПА. С другой стороны препараты антагонисты IL-6 могут быть более эффективны у пациентов с  ПА.  Исследователи пришли к выводу, что при создании новых антицитокиновых препаратов целесообразно руководствоваться профилем экспрессии генов, отличающимся при разных формах псориаза.

В конце декабря 2014 г. американская FDA одобрила 1% крем ивермектина (торговое название Soolantra, GALDERMA Labs) для лечения розацеа. Крем используется 1 раз в день. Розацеа - распространенное хроническое заболевание кожи, встречающееся  приблизительно у 16 миллионов американцев, преимущественно женщин в возрасте от 30 лет и старше. Точная причина розацеа неизвестна, но исследования указывают на несколько триггеров, в том числе воздействие солнца, алкоголь, острую пищу и физическую нагрузку. Последние данные также показывают, что розацеа может быть вызвана колонизацией кожи клещами демодекс. Активный ингредиент крема - ивермектин - обладает противовоспалительной и противопаразитарной активностью. Лекарственной основой для крема ивермектина фармакологи выбрали известный увлажняющий крем сетафил, снижающий раздражение от ивермектина. В своем решении FDA опиралось на 12-недельное  исследование с участием 910 пациентов с розацеа. Эффективность крема начинает проявляться на 2-й неделе, продолжая нарастать при дальнейшем лечении, в то время как при большинстве других методов эффект достигается не ранее 4-ой недели. 12-недельное исследование крема показало его безопасность и хорошую переносимость, в том числе и в течение дополнительных 40 недель (до 52 недель в общей сложности). Лишь некоторые пациенты сообщали об умеренном раздражении кожи.

Поражения полости рта при вульгарной пузырчатке (ВП), как правило, резистентны к лечению или медленно реагируют на него. Наиболее эффективными в таких ситуациях являются интрафокальные инъекции кортикостероидов. Тем не менее и они помогают не всегда . У 3 больных (1 мужчина и 2 женщины) с остаточными высыпаниями ВП в полости рта проводилась оценка эффективности курса из 2 инъекций ритуксимаба (в 1 и 15 дни) в очаги поражения из расчета 5 мг / см 2. Ранее пациенты безуспешно лечились преднизоном 1,5 мг / кг / сут 3 недели с или без таких препаратов как циклофосфамид 2 мг/кг/день, азатиоприн, 2,5 мг/кг/день, метотрексат, 20 мг/неделю или микофенолата мофетил, 3 г / сут в течение 12 недель каждым. По окончании курса ритуксимаба у всех пациентов была достигнута клиническая ремиссия: у 2-х пациентов отмечалось снижение тяжести ВП с 4-5 баллов до 0 (диапазон баллов 0-11). На заключительном визите все пациенты были удовлетворены лечением со средним баллом удовлетворенности 8 при максимально возможных 10 баллах. Однако у 1 пациента после достигнутой ремиссии наступил рецидив высыпаний в полости рта. Побочные эффекты в виде местной боли отмечены у 1 пациента. По мнению авторов этот метод удешевляет лечение, т.к. позволяет уменьшить количество вводимого лекарственного средства, а также позволяет снизить дозу иммунодепрессантов с уменьшением их побочных эффектов. Для более достоверных результатов необходимы крупные исследования.

Лечение выпадения волос является проблемой, над решением  которой ломают голову многие дерматологи и косметологи.  Недавно группа исследователей рака из испанского Национального онкологического центра попутно обнаружила, что макрофаги, чьей основной функцией традиционно является фагоцитоз, борьба с инфекциями и участие в заживлении ран, также участвуют в активации стволовых клеток волосяного фолликула в невоспаленной коже. До сих пор не могли выяснить, как разные клетки в коже взаимодействуют друг с другом, чтобы активизировать рост волос. Оказалось, что макрофаги окружают и активируют регенеративные стволовые клетки кожи, которые в свою очередь, стимулируют рост волос. Установлено, что гибель макрофагов  при апоптозе сопровождается выделением ими сигнальных молекул, называемых Wnt.  Исследователи обнаружили, что введение препарата в липосомальной форме, ингибирующего Wnt макрофагов, задерживает рост волос. Эти данные свидетельствуют о том, что Wnt играют роль в активации стволовых клеток волосяного фолликула. Липосомальный метод доставки лекарств  к специфическим клеткам имеет большие перспективы и может быть полезен для будущих исследований различных заболеваний. Считается, что это открытие может привести к разработке новых методов лечения очаговой алопеции  и новых технологий, связанных с регенерацией, старением и раком.