На весенней сессии Американской академии дерматологии (AAD) в Вашингтоне были представлены рекомендации для дерматологов по применению лекарственных препаратов у беременных. В частности было отмечено, что не смотря на то, что антигистаминные препараты в значительной степени считаются безопасными во время беременности для пациентов с хроническими воспалительными заболеваниями кожи, в течение последнего месяца беременности их следует избегать. В течение этого периода они могут вызвать неблагоприятные последствия: подобный окситоцину эффект, который вызывает сокращения матки, повышенную частоту ретинопатии у недоношенных детей, получавших антигистаминные препараты в течение 2 недель после родов, симптомы абстиненции у новорожденных, включая тремор, раздражительность, плохой аппетит и диарею. Женщины, получающие микофенолят мофетил, должны использовать по крайней мере две формы контрацепции, включая барьерный метод, по крайней мере за 4 недели до получения лечения и в течение 6 недель после лечения. Кроме того, женщины, получающие азатиоприн, не должны полагаться только на ВМС для контрацепции. По возможности, использование стероидов во время беременности должно быть строго ограничено. Бетаметазон и дексаметазон могут легко преодолевать плацентарный барьер, подвергая риску еще не родившегося ребенка. Топический преднизолон является предпочтительной альтернативой, поскольку он не так эффективно проникает через плацентарный барьер. Тем не менее, побочные эффекты может вызывать и системный преднизолон, который также рекомендуется по возможности ограничить во время беременности. При этом беременная рискует набрать вес, повышается риск гестационного диабета, артериальной гипертензии, перераспределения жира и потери костной массы. Не каждая беременная способна своевременно обратить внимание на данные побочные эффекты. В наблюдениях пероральная терапия циклоспорином не повышала риска пороков развития, рисков нарушения нервной системы, иммунологических или нефрогенных дефектов у плода. В целом топические стероиды и антигистаминные препараты в значительной степени безопасны при беременности. Все больше данных накапливается о безопасности при беременности и кормлении грудью биологических препаратов класса анти-ФНО. Иммуноглобулин G является отличным выбором антител для лечения умеренно-тяжелой формы пузырчатки у беременных.

Жительница США вставила импланты в ягодицы, что привело к возникновению у нее редкого вида рака крови. Хирурги из Южно-Калифорнийского университета впервые сообщили о связи между операцией по установке текстурированных имплантов в ягодицы и развитием анапластической крупноклеточной лимфомы. Они утверждают, что к ним обратилась пациентка средних лет, пережившая пластическую операцию год назад. За это время в ее легких образовались опухоли. «К сожалению, ее состояние ухудшилось раньше, чем мы выяснили причину заболевания», — отметили ученые. Ранее Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) сообщало о 457 случаях развития заболевания после установки грудных имплантов. Девять из них закончились смертью пациенток. Президент Американского общества пластических хирургов доктор Алан Матарассо (Alan Matarasso) не удивился, что симптомы повторились и у пациенток с ягодичными имплантами. «Дело не в локализации, а в типе импланта и времени с момента операции. Наличие воспаления и генетической предрасположенности — главные факторы риска», — заявил он. Матарассо добавил, что текстурированные импланты используются для увеличения ягодиц все реже и реже, а клиенты предпочитают бразильскую подтяжку — перемещение жира с живота, спины и бедер в ягодицы.

Согласно исследованиям, проведенным в Канаде, беременные женщины, принимающие оральный флуконазол для лечения вагинальных дрожжевых инфекций, с большей вероятностью могут иметь выкидыш, чем женщины, которые не принимают этот препарат во время беременности. Исследователи отметили, что примерно у каждой десятой беременной женщины развивается дрожжевая инфекция, риск которой в 10 раз выше, чем у небеременных женщин. У беременных при дрожжевых инфекциях обычно назначают топические препараты. Женщинам, у которых неэффективен такой подход, может быть назначен флуконазол, даже если применение этого препарата во время беременности связано с повышенным риском некоторых врожденных дефектов, включая пороки развития скелета и сердца. Исследователи изучили данные о 29 458 беременностях, закончившихся выкидышем при сроке 6 - 19 недель беременности, и о 245 059 беременностях с благоприятным исходом. У женщин, принимавших низкие дозы флуконазола (150 мг), вероятность выкидыша была более чем в два раза выше, чем у женщин, которые вообще не использовали этот препарат во время беременности, а у женщин, принимавших более высокие дозы препарата, риск выкидыша более чем утроился. «Независимо от дозы пероральное применение флуконазола связано с риском самопроизвольных абортов», - сказал ведущий автор исследования Аник Берар из Университета Монреаля в Квебеке. Берар отметил, что препарат не был связан с повышенным риском мертворождения, и только высокие дозы были связаны с пороками сердца. Исследование показало, что около 70% пациентов, получавших флуконазол во время беременности, получали низкие дозы препарата. В целом, риск выкидыша был выше у женщин более старшего возраста, курильщиц или употребляющих алкоголь, и ниже, когда женщины принимали фолиевую кислоту, начиная, по крайней мере, за шесть месяцев до беременности. Результаты подчеркивают важность того, чтобы беременные женщины при дрожжевых инфекциях искали альтернативу оральному флуконазолу. «Рекомендуемое лечение беременности при вагинальных дрожжевых инфекциях - местные противогрибковые препараты (клотримазол, миконазол), которые вводятся во влагалище в форме крема или вагинальной таблетки. Эти агенты доказали свою безопасность и эффективность у беременных женщин. Несмотря на то, что оральный флуконазол отпускается в аптеках без рецепта, в настоящее время следует избегать орального лечения флуконазолом вагинальных дрожжевых инфекций у беременных женщин», считает доктор Ванесса Пакетт, соавтор редакционной статьи и исследователь фармации в Университете Британской Колумбии в Канаде.

С античных времен ринофима считалась признаком чрезмерного употребления алкоголя, несмотря на отсутствие научных доказательств. Это побудило французских исследователей провести исследование типа «случай-контроль» в больнице Страсбурга. Потребление алкоголя у 52 пациентов с ринофимой сравнивалось с контрольной группой соответствующего возраста и пола. Среднее потребление алкоголя у пациентов с ринофимой составляло 14 единиц в неделю по сравнению с 3 единицами в неделю в контрольной группе. Риск ринофимы увеличивался пропорционально потребляемому количеству алкоголя. Вместе с тем у пациентов с ринофимой была обнаружена сильная связь с семейным анамнезом (относительный риск 160,7) и с диабетом (относительный риск 6,45). Это исследование подтверждает связь между алкоголем и ринофимой у предрасположенных людей с пропорциональной зависимостью от дозы алкоголя. Соответствующее консультирование может быть полезным для пациентов с ринофимой.

Дерматологи из клиники Майо в Рочестере (США) провели ретроспективное исследование для оценки эффективности лечения локализованной склеродермии у 85 пациентов, пролеченных в этой клинике в 1996-2013 годах гидроксихлорохином (Плаквенил). Из 84 пациентов с локализованной склеродермии, получивших монотерапию гидроксихлорохином в течение не менее 6 месяцев, полного излечения достигли 36 пациентов (42,9%), улучшения более 50% - 32 (38,1%), улучшения на 50% и менее - 10 (11,9%) и лечение было неэффективно у 6 (7,1%). В среднем первоначальное улучшение наступало через 4 месяца лечения, а максимальный эффект - через 12 месяцев. 10 пациентов (11,9%) сообщили о побочных эффектах, из которых наиболее частой была тошнота (6 пациентов). У 5 пациентов имелись сопутствующие аутоиммунные заболевания. В итоге 81% пациентов в этом небольшом исследовании либо излечились полностью, либо имели улучшение не менее, чем на 50%. «Гидроксихлорохин может рассматриваться как вариант лечения локализованной склеродермии. Он является ценным средством лечения локализованной склеродермии из-за относительно быстрого достижения эффекта и низкой частоты побочных реакций. Однако для определения его истинной эффективности необходимы проспективные исследования», считают исследователи.

Влияние стресса на течение псориаза и симметричное расположение высыпаний свидетельствуют о заметной роли нервной системы в патофизиологии этого состояния. Роль нервной системы подтверждают случаи ремиссии псориаза при состояниях, сопровождающихся кожной денервацией (при полиомиелите, после повреждения периферической и центральной нервной системы, при хирургической резекции нерва, цереброваскулярных травмах). Американскими авторами описан случай регресса псориаза у 52-летнего мужчины с поражением до 10% тела после ишемического инсульта, сопровождавшегося параличом с потерей чувствительности на левой стороне тела. Последующее 3 - месячное наблюдение подтвердило сохранявшуюся ремиссию псориаза у пациента. Интересно, что до инсульта пациент с ограниченным успехом использовал местный клобетазол и апремиласт. Описаны случаи, когда у пациентов после восстановления неврологической функции наступал рецидив поражений кожи в областях, соответствующих повреждению нервной системы. Тем не менее, при постоянном повреждении нерва псориаз не возвращался, подтверждая роль периферических нервов в патогенезе псориаза. Ученые объясняют такие ремиссии кожной денервацией, улучшающей акантоз и экспрессию IL-23 у мышей с псориазообразной кожей. Повреждение периферического нерва приводит к снижению секреции таких нейропептидов кожных чувствительных нервных волокон, как субстанция P (SP), фактор роста нервов (NGF), пептид, связанный с геном кальцитонина (CGRP) и вазоактивный кишечный пептид (VIP). Все они вызывают местный нейрогенный ответ, способствующий псориазу у предрасположенных людей. В частности, NGF предотвращает апоптоз кератиноцитов и обнаруживается в более высоких уровнях в псориатической коже по сравнению с контрольной группой. Было показано, что CGRP стимулирует пролиферацию кератиноцитов и обнаруживается в повышенных уровнях в псориатической коже. Позитивные к VIP нервные волокна в эпидермисе и дерме обнаруживаются в более высоких количествах в псориатических бляшках по сравнению с кожей вне очагов поражения и кожей здоровых лиц. Нейропептиды также могут играть роль в зуде и феномене Кёбнера, сопровождающих псориаз. Считается, что повышенные уровни NGF в коже вне очагов поражения способствуют развитию псориатических бляшек после травмы, вызывая воспалительный ответ, который активирует другие нейропептиды, такие как SP и CGRP. Эти нейропептиды вызывают пролиферацию кератиноцитов, что еще больше увеличивает экспрессию NGF, создавая тем самым цикл воспаления и образования псориатических очагов. Кроме того, существует заметная корреляция между тяжестью зуда и плотностью NGF-иммунореактивных кератиноцитов. Более глубокое понимание того, какие нейропептиды напрямую связаны с неврологической ремиссией псориаза, может способствовать более целенаправленной терапии. Например, было показано, что инфузия пептида T, аналога VIP, оказывала некоторое влияние на очищение кожи у 14 пациентов с псориазом, что демонстрирует потенциальную полезность методов лечения, направленных на неврологические аспекты псориаза. Необходимы дополнительные исследования, чтобы оценить потенциал других нейропептидов для лечения псориаза.

Согласно новому исследованию, инфракрасная спектроскопия с Фурье-преобразованием с ослабленной общей отражательной способностью (ATR-FTIR) может быть быстрым, доступным и эффективным инструментом, улучшающим диагностику онихомикозов. По словам автора исследования Сандера де Брюе, доктора медицинских наук, исследователя микробиологии, иммунологии и лабораторной медицины в Университетской больнице Гента в Бельгии, ATR-FTIR демонстрирует многообещающие результаты. Это исследование является первым, демонстрирующим различия в спектрах FTIR между зараженными и неинфицированными ногтями. По мнению ученого, инфракрасная спектроскопия соответствует всем характеристикам для разработки нового инструмента для диагностики онихомикоза. ATR-FTIR - это абсорбционный метод, использующий лучи излучения для анализа и идентификации биологических образцов. Каждая клеточная стенка грибов, в основном состоящая из гликопротеинов и полисахаридов, хорошо подходит для этого типа классификации, поскольку каждая имеет уникальную структуру и биосинтез. Метод также позволяет распознавать незначительные компоненты клеточной стенки, которые различаются у разных видов грибов. Этот анализ превосходит современные методы, включая такие, как КОН, гистопатологическое исследование с периодическими анализами кислотного красителя, окрашивание по Шиффу, культуральный метод и ПЦР. Исследователи сообщают, что перечисленные методы диагностики медленнее, сложнее, недостаточно чувствительны, дают ложные негативные результаты и требуют квалифицированного персонала. В отличие от этого инфракрасная спектроскопия является быстрой, простой, неразрушающей и портативной для работы в полевых условиях. Она также требует минимального уровня знаний для проведения и имеет относительно низкую стоимость настройки единовременных затрат на спектрометр ATR-FTIR. Исследователи проанализировали спектральные различия 32 грибковых микроорганизмов, в том числе 20 дерматофитов (1692-1606 и 1044-1004 см-1), 8 недерматофитов (973-937 см-1) и 4 дрожжей (973-937 см-1). При использовании ногтей ex vivo результаты показали заметные отличия от 1200-900 см-1 с точной классификацией дерматофитов, недерматофитов и дрожжей 91%, 97,7% и 98,6% соответственно. Из 19 ногтей в модели in vivo 12 образцов были положительными на инфекцию. 7 были идентифицированы как T. rubrum, а 2 - как Candida parapsilosis. Исследователи обнаружили четкие спектральные различия в области 1043-950 см-1, а также 3000-2811 см-1 и 1676-1553 см-1. Модель ex vivo показала, что углеводная область наиболее эффективна для точного определения отличительных признаков гриба, и что FTIR-спектроскопическое исследование содержания полисахаридов может быть надежным методом выявления и дифференциации того, какой организм вызывает онихомикоз. «Эти результаты показывают, что FTIR-спектроскопическое исследование содержания полисахаридов может быть надежным методом обнаружения и дифференциации возбудителей онихомикоза», - считают бельгийские ученые.

Опрос 2008 взрослых американцев показал, что 32% из них имеют хотя бы одну татуировку. В целом, женщины имели татуировки чаще, чем мужчины, и чуть более половины опрошенных имели ее на видном месте тела. Татуировки чаще встречались среди женатых, людей с более низким уровнем образования, а также среди би - или гомосексуалов. По сравнению с нетатуированными люди с татуировками чаще имели проблемы с психическим здоровьем и проблемы со сном. Было установлено, что рискованное поведение в отношении здоровья, такое как курение, история пребывания в тюрьме и большое количество сексуальных партнеров в значительной степени связано с наличием татуировок. Наблюдалась общая тенденция к увеличению рискованного поведения с ростом количества татуировок, расположением татуировок на видимых участках тела и степенью оскорбительности татуировок. Результаты показывают, что люди с татуировками более склонны к рискованному поведению по сравнению с нетатуированными, что может привести к последствиям для здоровья. Дерматологи, медицинские работники и защитники общественного здоровья должны признать, что наличие татуировки является потенциальным маркером проблем психического здоровья и рискованного поведения.

Розацеа имеет несколько известных сопутствующих заболеваний, но широкое использование их относительных, а не абсолютных рисков «может привести к переоценке клинической важности воздействий», считает ученый из США Леонардо А. Тьяхжоно и его коллеги в публикации в журнале Американской академии дерматологии. Например, для пациента с розацеа относительный риск развития рака печени составляет 1,42, но абсолютный риск (количество случаев коморбидности на 10 000 пациенто-лет) и индекс потенциального вреда - NNH (количество больных с розацеа, которое необходимо пролечить для установления 1 случая коморбидности), которые обеспечивают «более четкую, абсолютную картину в отношении ассоциации» с розацеа, составляют 0,46 на 10000 пациенто-лет и 21 645 соответственно. Относительный риск коморбидного для розацеа рака молочной железы составляет 1,25 по сравнению с абсолютным риском 6,23 на 10 000 пациенто-лет и NNH 1606. Неправильные представления врачей, основанные на относительном риске сопутствующих заболеваний у пациентов, могут привести к увеличению количества обследований на рак, что при учете только относительного риска часто неоправданно и не без последствий. Например, 0,7% биопсий печени приводят к тяжелой внутрибрюшинной гематоме. В завершение своей статьи авторы подчеркнули, что абсолютные риски были рассчитаны исследователями с использованием когортных исследований, которые проводились с 1 июня 2008 года по 1 июня 2018 года и представляют «лучшее понимание влияния розацеа на общественное здравоохранение и клинические условия».