По данным недавнего исследования д-ра B.E.Shields и коллег из Университета Висконсина, гранулематозные дерматозы, ассоциированные с вирусом краснухи, встречаются у 0,6-2,4% пациентов с врожденными дефектами иммунитета, а кроме того – и у иммунокомпетентных лиц.
Вакцинный вирус краснухи выделяли из биопсийных образцов кожи 60% пациентов со врожденными дефектами иммунитета, у 1-4% которых диагностировали идиопатические гранулемы.
По мнению ученых, обнаружение идиопатической гранулемы у пациентов с нарушенным иммунитетом должно наводить на мысль о возможной вирусной этиологии заболевания – однако для недавно открытых RuV-гранулем не существует стандартов диагностики и лечения, а от инокуляции вируса до появления клинических симптомов может проходить от нескольких недель до десятков лет.
Тем не менее, авторы работы предложили дерматологам обращать более пристальное внимание на бессимптомные, зудящие или болезненные новообразования от розового до лилового цвета и бляшки – особенно возле места вакцинации от вируса краснухи.
Для подтверждения диагноза требуется выполнение молекулярной диагностики биопсийного образца – по заверению исследователей, в США только одна лаборатория на данный момент выполняет подобные исследования.

Европейские исследователи выяснили, что пациенты с псориазом и псориатическим артритом, подверженные тревожным и депрессивным симптомам, хуже выполняют назначения врачей.
«Мы знаем, что [в здоровм теле – здоровый дух], психическое здоровье тесно связано с физическим, и мы предвосхищали подобный результат – но все равно были удивлены».
Поперечное исследование было проведено в Дании – пройти анкетирование предложили более чем 42000 пациентам с артритом, в том числе псориатическим.
Заполнили опросник в конечном итоге 12714 пациентов. Наиболее часто больные отмечали симптомы тревоги (34,5%), а у пациентов с ПсА чаще всех других групп наблюдались симптомы клинической депрессии (27,2%), причем выявлена была связь выраженности депрессивных симптомов при ПсА и женского пола, молодого возраста, диагноза, установленного в предшествующие заполнению опросника три года, а также среднего образования.
Во всех группах пациенты с тревожно-депрессивной симптоматикой демонстрировали низкую комплаентность, физическую активность, выраженную пассивность в отношении заботы о своем здоровье.

Новая работа д-ра S.Liu и коллег из Калифорнийского университета проливает свет на генетические особенности пациентов с меланомой с приобретенной резистентностью к терапии – то есть, таких пациентов, у которых лечение кожной меланомы приводило сначала к видимому улучшению, однако затем меланома метастазировала, приводя к летальному исходу.
«Мы хотим реконструировать от конца до начала смертоносный путь, который проходит меланома во времени и организме человека», – рассказал д-р R.Lo, профессор молекулярной и медицинской фармакологии Калифорнийского университета. – «Нам нужно узнать, каким образом опухоль уклоняется от воздействия сильнодействующих таргетных препаратов и распространяется в другие органы и системы».
Генетический ландшафт поздней меланомы исследователи оценивали с помощью выполнения «быстрой аутопсии» в первые часы после смерти пациента.
Ученым удалось выяснить, какие механизмы приводят к приобретению меланомой резистентности к терапии – все дело в накоплении мутаций в генах BRAF или NRAS.
Так, больные меланомой с мутировавшим BRAF могут достичь исцеления с помощью терапии ингибиторами BRAF или так называемых ингибиторов контрольных точек иммунного ответа, а при наличии мутаций в NRAS (20% от общего числа больных) единственным вариантом терапии для пациентов остается лечение ингибиторами контрольных иммунных точек.
«Мы проанализировали ландшафт ДНК и РНК аутопсийной когорты и выделили ключевые характеристики поздней меланомы, отличающие ее от первичной, ранней меланомы у этих же пациентов или меланомы, которую никогда не лечили ни таргетными, ни иными препаратами», – сообщили авторы исследования.
Предполагается, что полученные данные позволят предсказать и предупредить возможность развития у отдельных пациентов резистентности к таргетной иммунотерапии, заняться разработкой более эффективных и безопасных схем лечения меланомы на любой стадии.

Эксперт клиники UT Southwestern, врач-ревматолог д-р K.Dao поделилась с коллегами-дерматологами несколькими советами относительно того, на какие кожные симптомы следует обращать внимание, чтобы не «проглядеть» ревматологическую патологию.
Д-р K.Dao порекомендовала особенно внимательно относиться к болезненности высыпаний, а также в случае присоединения помимо сыпи иных симптомов: лихорадки, диареи, припухлости суставов, потери веса.
«Если сыпь [при отсутствии тревожных сопутствующих симптомов] не проходит сама – нужен повторный прием врача в ускоренном порядке», – заявила д-р K.Dao.
Также д-р обратила внимание врачей и пациентов на недопустимость расчесывания высыпаний, важность защиты кожи от солнечных лучей.
Повышенную чувствительность кожи к УФ-лучам д-р K.Dao назвала первой из симптомов, могущих свидетельствовать в пользу ревматологического заболевания. Появление сыпи в ответ на экспозицию УФ может быть признаком СКВ или дерматомиозита, по сообщению K.Dao, в таком случае сыпь появляется на коже головы, шеи, век, кистей, предплечий и любых других открытых солнцу участков. Обратить внимание д-р также призвала на высыпания на костяшках пальцев.
Белый, лиловый или красный цвет кожи на акральных участках может быть признаком феномена Рейно – появление такого окрашивания кожи в ответ на холод или стресс может также свидетельствовать о ревмопатологии..

Недавно опубликованное в Sexually Transmitted Diseases исследование обнаружило несовершенства системы выявления ВИЧ-инфекции у населения США.
ВИЧ-инфекция в США стигматизирована и больными, и врачами, а доступность тестирования и диагностирования ВИЧ-инфекции неодинакова в разных регионах страны для разных слоев населения. Практические 75% жителей США ни разу не сдавали анализ на ВИЧ-инфекцию – по самым разным причинам. И это несмотря на то, что статистика свидетельствует в пользу эффективности тестирования на ВИЧ – так, 81% пациентов, которым впервые был установлен диагноз ВИЧ-инфекции, получили специализированную помощь в течение 30 дней.
«Мы не изучали причины, по которым пациенты отказываются сдавать анализы», – признался д-р M.Pitasi, соавтор вышедшей работы. – «Но мы выяснили, что большинство пациентов, готовых сдать анализ, хотели бы делать это в условиях клиники».
Участники исследования, никогда в жизни не сдававшие анализ на ВИЧ (4334 из 6072 человек), оказались преимущественно молодого (18-29 лет) или зрелого возраста (50+ лет). Из этого числа 48% участников признались, что за последний год практиковали незащищенные половые контакты, в том числе за деньги, использовали инъекционные наркотики, получали лечение по поводу венерических заболеваний.
«У нас недостаточно развита система выявления и диагностирования ВИЧ», – с горечью отметила д-р L.Rosengren-Hovee, эпидемиолог из Северной Каролины. – «До сих пор сильны предрассудки в отношении того, каким пациентам следует назначать проведение анализа на ВИЧ, как мы стратифицируем пациентов, кто в группе риска».
По мнению д-ра L.Rosengren-Hovee, тестирование на ВИЧ только пациентов из групп риска «ни к чему не приведет», кроме недодиагностики.

Исследователи из штата Флорида оценили эффективность применения имихимода для лечения пациентов с меланомой in situ, которые, как уточнил один из авторов работы д-р J.S.Zager, «исчерпали возможности хирургического лечения или отказываются от дальнейших операций в связи с упорным рецидивированием меланомы в рубце».
Д-р J.S.Zager и его коллеги провели ретроспективный анализ данных пациентов, получавших лечение по поводу рецидивирующей в рубце после иссечения инвазивной опухоли меланомы in situ или только меланомы in situ в период с 2019 по 2021 гг.
В исследовании приняли участие 10 пациентов, каждый из них или отказался от дальнейшего хирургического лечения или оно не было ему рекомендовано лечащим врачом, в связи с чем эти больные получали лечение наружным препаратом имихимода в течение 16 недель.
Из общего числа больных семерым уже проводились операции по иссечению меланомы, среднее число хирургических операций, проводимых одному пациенту, равнялось двум. Трое больных не подвергались ранее иссечению меланомы.
Применение имихимода привело к выздоровлению пациентов в 90% случаев, у семерых пациентов отсутствие опухоли было подтверждено результатами биопсии, еще у двоих – клинически, по данным конфокальной микроскопии.
Еще одному пациенту после курса имихимода потребовалась дополнительная операция по иссечению меланомы для достижения выздоровления.
«Очень важно проводить биопсию, микроскопию и после иссечения опухоли и применения имихимода», – пояснил д-р J.S. Zager, – «чтобы убедиться в том, что меланомы действительно больше нет».
Тем не менее, как указывают авторы, для более достоверной оценки эффективности предложенной схемы лечения пациентов с рецидивирующей меланомой требуется провести исследование с большей выборкой.

Анализ с помощью метода пространственной транскриптомики показал, что при бляшечном псориазе пораженная и непораженная кожа различаются только по степени выраженности проявлений болезни – то есть видимо здоровая кожа не является на самом деле здоровой, для нее свойственны все те же патологические изменения, характерные для псориаза, но в меньшей степени.
«Псориаз – сложное и многогранное заболевание, лепту в воспалительный процесс при псориазе вносят множество факторов, часто наблюдаются коморбидные заболевания», – рассказала д-р S.Naik, старший соисследователь, профессор из Нью-Йорка. – «У нас есть сильнодействующие препараты, направленные на купирование кожных симптомов, но нет должного понимания того, как болезнь распространяется с кожи на другие органы и системы организма – например, суставы при псориатическом артрите».
По мнению д-ра S.Naik и соавторов, результаты их работы позволяют расширить понимание того, какой вклад вносят в этот процесс молекулярные изменения в видимо здоровой коже.
С помощью пространственного транскриптомного профилирования д-р S.Naik и коллеги проанализировали 25 образцов биопсийного материала, полученных от 3 здоровых добровольцев и 11 пациентов с псориазом и псориатическим артритом.
Транскриптомный анализ выявил значительные различия в иммунных микронишах здоровой и воспаленной (при псориазе) кожи.
Ключевые особенности «больной» кожи, выявленные в исследовании – воспалительные изменения в супрабазальном слое, следы В-лимфоцитов.
«Холистический подход, оценка не только бляшек при псориазе, но и других участков кожи, даже непораженных – вот что позволяет увидеть и понять изменения, влияющие на тяжесть и течение болезни», – заявила д-р S.Naik.

Продолжительная фототерапия атопического дерматита УФВ-лучами не увеличивает риск развития рака кожи – к таким выводам пришли ученые из больницы Тайваньского национального университета под руководством д-ра Mei-Ju Ko.
«Известно, что ультрафиолетовое излучение является ключевым фактором риска развития опухолей кожи», – прокомментировали авторы работы. – «В этой связи безопасность УФВ-терапии представляется особенно важной для клиницистов».
В национальное популяционное когортное исследование д-ра M-J. Ko вошли 6205 пациентов с АтД, получавших фототерапию в период с 2001 по 2018 гг.
Анализ данных показал, что прохождение курсов фототерапии не увеличивало риск развития рака кожи у пациентов с АтД в сравнении со здоровыми добровольцами (HR = 0,91; 95% CI, 0,35-2,35), причем повышен не оказался риск ни меланомы, ни немеланомных опухолей кожи.
Количество пройденных сессий фототерапии также не влияло на риск развития онкологических заболеваний кожи.
«Полученные нами результаты только в очередной раз подтверждают безопасность фототерапии для пациентов с АтД – ранее аналогичные результаты были продемонстрированы в исследованиях популяций пациентов с псориазом, витилиго, ХБП», – скромно отметили исследователи.

Завершено исследование 2а фазы для оценки эффективности и безопасности пенки на основе 0,3% рофлумиласта в лечении себорейного дерматита.
«Себорейный дерматит – очень мучительное для пациента заболевание», – прокомментировал актуальность работы главный автор опубликованных в JAMA Dermatology результатов исследования д-р M.J.Zirwas из Огайо. – «Значительным шагом вперед в терапии себорейного дерматита станет разработка быстродействующего наружного препарата, который при этом будет безопасен для долгосрочного применения на коже лица и волосистой части головы».
В рандомизированном исследовании 2а фазы 226 взрослым пациентам (средний возраст 44,9 лет; 116 мужчин) предлагалось лечение себорейного дерматита пенкой с рофлумиластом (154) или плацебо (72) на протяжении 8 недель.
В качестве первичной конечной точки оценивалось достижение видимого выздоровления кожи или значительного улучшения по шкале IGA, а также снижение зуда, оцениваемого по шкале Worst Itch Numeric Rating Scale.
К 8 неделе исследования выздоровления или значительного улучшения состояния пораженной кожи достигли 73,8% больных из группы рофлумиласта – в группе контроля таких пациентов оказалось толькок 40,9%.
Также пациенты из группы рофлумиласта отмечали значительное уменьшение зуда.
Исследователи сообщают, что рофлумиласт пациенты переносили хорошо, однако число нежелательных реакций все же было выше, чем в группе контроля – в том числе, были зарегистрированы случаи мигрени и гиперкалиемии. Однако побочных эффектов, связанных с приемом препарата, отмечено не было.
«Если такие результаты мы получим и в третьей фазе, возможно, рофлумиласт станет новым стандартом лечения себорейного дерматита», – смело предположил д-р M.J.Zirwas.

Корейские ученые под руководством д-ра J.Y.Lee из Университета Ёнсе в Вонджу выяснили, что дети матерей с установленным диагнозом гнездной алопеции (ГА) чаще страдают не только от ГА, но и от коморбидных заболеваний.
Ретроспективное популяционное когортное исследование провели в Корее с использованием базы данных государственного медицинского страхования. В анализ включили более 67 тыс. новорожденных (51,8% мальчиков), рожденных в период с 2003 по 2015 гг. от матерей с ГА, а также более 670 тыс. младенцев рожденных у здоровых матерей составили группу контроля.
Возраст рожениц с ГА оказался выше, чем у здоровых женщин (31,2 и 30,9 года соответственно, P<0,001), также пациенткам с ГА чаще выполнялись операции кесарева сечения (41,2% в сравнении с 38,4% у здоровых женщин).
Помимо перечисленных факторов, в анализе также учитывались: тип медицинской страховки, уровень дохода, место жительства, анамнез других заболеваний матери.
Значительно выше у детей матерей с ГА оказался риск развития ГА, универсальной и тотальной алопеции, витилиго, атопических заболеваний, гипотиреоза и психиатрических заболеваний – причем риск последних еще выше был у матерей с универсальной/тотальной алопецией.