USPSTF (Независимая целевая группа профилактических служб США) опубликовала обновленные данные об эффективности витаминных и минеральных добавок для снижения риска болезней сердечно-сосудистой системы (ССС), рака и смертности в целом среди взрослого населения, а также о вреде пищевых добавок. Обзор USPSTF был сосредоточен на анализе среди небеременных взрослых старше 18 лет без известных заболеваний ССС или хронических заболеваний (за исключением гипертонии, избыточного веса или ожирения) или дефицита питательных веществ. 1) Бета-каротин с витамином А или без него. Объединенный анализ 5 исследований показал статистически значимое повышение риска смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, связанное с приемом бета-каротина в течение 4–12 лет наблюдения. В двух исследования в группе людей, которые курят или подвергаются воздействию асбеста на рабочем месте, был обнаружен значительно повышенный риск рака легких при приеме бета-каротина (отношение шансов (ОШ) 1,18) и при приеме бета-каротина и витамина А (ОШ 1,28). 2) Витамин Е. Объединенные анализы не продемонстрировали пользы, связанной с применением витамина Е, в отношении смертности от всех причин (ОШ 1,02) в течение 3–10 лет наблюдения или в отношении исхода любого сердечно-сосудистого заболевания. Объединенные анализы также не показали пользы, связанной с использованием витамина Е, в отношении заболеваемости или смертности от любого вида рака. 3) Поливитамины. Объединенный анализ исследований не показал связи между приемом поливитаминов и смертностью от всех причин или от сердечно-сосудистых заболеваний или от рака, в частности. 4) Витамин D с кальцием или без. В 32 РКИ сообщалось о последствиях для здоровья, связанных с приемом витамина D в сочетании с добавками кальция или без них, их результаты оказались очень схожими. Объединенный анализ 27 исследований не выявил различий в смертности от всех причин, в т.ч. от рака и заболеваний ССС. 5) Кальций. Объединенные анализы не выявили эффекта на смертность при приеме кальция. 5) Фолиевая кислота с витамином B12 или без. Среди небеременных влияние этих витаминов на показатели смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и событий сердечно-сосудистых заболеваний были слишком низкими, чтобы делать выводы; в объединенном анализе фолиевая кислота либо отдельно, либо с витамином B12 была связана с более высокими показателями любой заболеваемости раком в течение 2-6 лет наблюдения. 6) Витамин C. Добавки с витамином С не влияли на уже указанные причины смертности. 7) Витамины В3 и В6. В целом исследователями не были выявлены подходящие исследования для оценки влияния этих витаминов. 8) Селен. Данные противоречивы, но общие данные свидетельствуют о том, что добавки селена не влияют на смертность от указанных причин. 9) Вред добавок. USPSTF также рассмотрела данные о вреде витаминных и минеральных добавок. Для многих добавок почти не было доказательств серьезного вреда. Увеличение смертности от причин в п.1 при приемом бета-каротина было ассоциировано с дозами 20-30 мг/сут. и приеме витамин А в дозе 25 000 МЕ/сут. 2 когортных исследования с участием женщин показали статистически незначимый повышенный риск перелома шейки бедра, связанный с приемом добавок витамина А. 2 исследования показали повышенный риск геморрагического инсульта, связанный с приемом витамина Е в дозах 111 и 200 МЕ в день, а 1 когортное исследование показало, что высокое потребление витамина В6 (?35 мг/сут.) было связано с повышенным риском перелома бедренной кости в области тазобедренного сустава (по сравнению с низким <2 мг/сут.). В 3 исследованиях сообщалось о повышенном риске образования камней в почках у лиц, принимающих витамин D (в когортных исследованиях этот риск был связан только с дозами витамина D 1000 МЕ/сут. или более). Ещё 2 когортных исследования с участием мужчин предполагают наличие связи между приемом добавок витамина С и образованием камней в почках. Доказательства связи между употреблением кальция и камнями в почках были неоднозначными.

Кольцевидная гранулема – доброкачественное заболевание кожи, проявляющееся кольцевидно расположенными папулами и имеющее в своей основе гранулематозное воспаление. Причина заболевания пока неизвестна и предполагается роль различных этиологических факторов. Выделяют локализованную, глубокую (подкожную), перфорирующую и диссеминированную формы кольцевидной гранулемы. Последняя форма преимущественно встречается среди взрослых и составляет 15% случаев. Диссеминированная кольцевидная гранулема (ДКГ) имеет хроническое рецидивирующее течение, редко разрешается спонтанно и более резистентна к терапии, чем локализованная форма. Для её лечения были рекомендованы противомалярийные препараты, но в связи с относительной редкостью данные об эффективности такого лечения сравнительно малы. В публикации из США представлены новые данные об эффективности гидроксихлорохина при ДКГ. Пациенты без гистологического анализа и пациенты, потерянные для последующего наблюдения, были исключены из исследования. Критериям включения соответствовали 26 пациентов, в основном европеоидной расы (100%), женщины (92%), средний возраст 59 лет. Наиболее частыми сопутствующими заболеваниями на момент обращения были дислипидемия (42%), гипотиреоз (38%) и сахарный диабет 2 типа (23%). 23% пациентов имели в анамнезе вирусные инфекции (опоясывающий и простой герпес). Клиническая картина характеризовалась наличием бляшек (69%), папул (50%) и пятен (19%), чаще всего поражались руки (88%), ноги (73%) и туловище (73%). 77%пациентов жаловались на зуд. Гидроксихлорохин в среднем был назначен в дозе 400 мг в день в течение 10 месяцев. У 35% пациентов наступило улучшение (у 4 пациентов было полное излечение и у 5 - частичный ответ). Первоначальный ответ наблюдался в среднем через 3,5 месяца. Ни у одного пациента не наблюдалось токсического воздействия на сетчатку. Наиболее распространенной причиной прекращения лечения было отсутствие эффективности (52%). По признанию исследователей работа имела свои недостатки: отсутствие контрольной группы и стандартизированных показателей исхода.

Существует ряд наблюдений, предполагающих и подтверждающих связь между гормональными и репродуктивными факторами и розацеа. Так ранее сообщалось, что беременность и использование оральных контрацептивов могут влиять на появление и тяжесть симптомов розацеа. Также сообщалось, что дисбаланс женских гормонов был связан с повышенным риском развития розацеа. Возможным объяснением данной взаимосвязи является тот факт, что половые гормоны оказывают заметное влияние на иммунную систему, следовательно на регуляцию врожденного и адаптивного иммунитета, который играет важную роль в возникновении розацеа. Исследователи из США в своей работе предположили, что гормональные и репродуктивные факторы могут быть связаны с риском развития розацеа. Они провели первое комплексное исследование, оценивающее связь между гормональными и репродуктивными факторами и возникновением розацеа в ретроспективном анализе 89 873 белых женщин. За время наблюдения было выявлено 5248 случаев розацеа. Начало розацеа встречалось реже среди женщин в постменопаузе, чем у женщин в пременопаузе (отношение рисков (ОР) = 0,73). Был выявлен повышенный риск возникновения розацеа, связанный с использованием менопаузальной гормональной терапии (МГТ) (ОР=1,32) и оральных контрацептивов (ОР=1,15). Кроме того, риск развития розацеа увеличивался при длительном применении МГТ (более 10 лет) (ОР=1,78) и при применении МГТ, содержащей эстрогены (ОР=1,29). Касательно репродуктивных факторов, наблюдался повышенный риск возникновения розацеа среди нерожавших женщин (ОР=1,22) и обратная связь между числом рождений и риском возникновения розацеа. Женщины с поздними первыми или последними родами также имели повышенный риск возникновения розацеа. Авторы полагают, что снижение эстрогена, вызванное менопаузой, может объяснить снижение риска развития розацеа у женщин в постменопаузе.

Накопление жира, дряблость и птоз кожи, активность платизмы связаны с процессом старения кожи шеи. Но горизонтальные линии шеи могут наблюдаются и у относительно молодых людей. В этом случае считается, что в их развитии участвуют как внутренние факторы, включая расовые и генетические факторы, так и внешние факторы, включая курение и употребление алкоголя. Ряд специалистов полагают, что поза с опущенной головой, связанная с работой с мобильными телефонами и компьютерами, в сочетании с регулярными скручивающими движениями, также приводит к увеличению горизонтальных линий шеи. Для коррекции применяют филлеры, аппаратную косметологию, космецевтику, ботулинический токсин А (БТХ-А) и комбинированные схемы. Влияние BTX-A именно на горизонтальные линии шеи, а не на саму платизму, изучено мало. Дермальные наполнители также исходно не были основным методом лечения стареющей шеи, но в нескольких публикациях сообщается о положительных результатах их применения. Китайские косметологи решили провести исследование, в котором стремились изучить эффективность и безопасность комбинированного лечения нестабилизированной гиалуроновой кислотой (ГК) и мезотерапией по сравнению с инъекцией BTX-A. Комбинированное лечение заключалось во введении ГК (1,5мл) и комбинации l-карнозина, пролина, глицина, аланина и витамина B2 (2,5мл). Филлер вводился горизонтально прямо в линии шеи. Каждая инъекция по 0,02 до 0,04мл располагалась на расстоянии от 0,3 до 0,4см. Сразу после введения филлеров была проведена мезотерапия глубиной 0,8мм и объемом по 0,0313мл на инъекцию. BTX-A разводили до 2 ЕД/0,1мл, инъекции выполняли внутрикожно в точки на расстоянии от 1 до 1,5 см друг от друга зигзагообразно вдоль горизонтальных линий, вводя от 1 до 2 ЕД BTX-A в каждую точку. Суммарная максимальная доза БТ-А составляла от 10 до 20 ЕД на горизонтальную линию шеи. 48 пациенток завершили данное лечение. Средний возраст в группе комбинированного лечения (n=25) составил 37,7 года, в группе лечения BTX-A (n=23) - 36,8 года. В исходных оценках линии шеи по шкале Allergan между двумя группами не было существенной разницы. В целом для группы комбинированного лечения баллы по этой шкале снизились с 2,72 в начале исследования до 1,4, 1,6, 1,9 и 2,2 через 1, 3, 6 и 10 месяцев, соответственно. В группе лечения BTX-A индекс снизился с 2,70 на исходном уровне до 2,11, 2,15, 2,65 и 2,67 через 1, 3, 6 и 10 месяцев, соответственно. Статистически значимая разница наблюдалась между 2 группами через 1, 3, 6 и 10 месяцев наблюдения. По международной глобальной шкале эстетического улучшения для группы комбинированного лечения баллы составили 2,8, 2,68, 2,0 и 1,64 через 1, 3, 6 и 10 месяцев, соответственно, для группы BTX-A - 1,30, 1,13, 0,26 и 0,13 в те же сроки. Оценки удовлетворенности пациентов подтверждали ранее отмеченные зависимости: в первой - 2,68, 2,2, 1,72 и 1,04 по сравнению с 1,17, 0,87, 0,43 и 0,17 в группе BTX-A. Значительно более высокие оценки боли, более высокая частота и более длительное восстановление (эритема, отек и экхимозы) отмечались в группе комбинированного лечения.

Изотретиноин — сильнодействующее производное витамина А, в основном используемое в качестве первой линии лечения тяжелых форм акне и одобренное FDA ещё в 1982. Он известен такими своими часто встречающимися побочными эффектами, как сухость слизистых оболочек и боли в суставах, так и более редкими и серьезными, как панкреатит, изменение настроения и тератогенность. Обеспокоенность потенциальными серьезными системными осложнениями привела к частому мониторингу лабораторных показателей. В 1982 рекомендовалось проводить лабораторный мониторинг липидов и тестов функции печени с интервалом в 1 или 2 недели. В настоящее время частота лабораторного мониторинга существенно снизилась. Более того, недавние данные свидетельствуют о том, что рутинные тесты имеют мало доказательств, т.к. отклонения встречаются редко и часто не влияют на курс лечения, а в большинстве случаев отклонения незначительны и преходящи. В контексте этих новых данных оптимальный подход к лабораторному мониторингу остается неопределенным. В клинической практике все еще существуют большие различия: врачи продолжают часто контролировать лабораторные показатели, которые могут быть клинически незначимыми или иметь низкую клиническую ценность, и в последнее время не было разработано общепринятых стандартов. Вчера увидело свет исследование, в котором с помощью Дельфийского метода (метод Дельфи) попробовали достигнуть консенсуса по данному вопросу. Метод Дельфи заключается в экспертной оценке группы людей, но эта оценка проходит анонимно, заочно и включает в себя несколько уровней. Группа людей должна формироваться из независимых экспертов, которые не знакомы друг с другом. Были отобраны 22 участника, все из которых являются сертифицированными дерматологами, участвующими на добровольной основе, работающими в профессиональных организациях и участвующие в исследованиях, связанных с акне. 22 эксперта были набраны из всех частей света и они работали, как в академической среде, так и в частной практике. Консенсус был достигнут в отношении следующего: проверка АЛТ в течение месяца до начала (89,5%) и при пиковой дозе (89,5%), но не ежемесячно (76,2%) или после завершения лечения (73,7%); проверка уровня триглицеридов в течение месяца до начала (89,5%) и при пиковой дозе (78,9%), но не ежемесячно (84,2%) или после завершения лечения (73,7%); исключить проверку клинического анализа крови на любом этапе лечения изотретиноином (>70%); исключить проверку ГГТП (78,9%), билирубина (81,0%), альбумина (72,7%), общего белка (72,7%) и ЛПНП (73,7%). Сокращение ненужного лабораторного мониторинга может помочь уменьшить боль, страх, а также прямые и косвенные затраты, которые испытывают пациенты, получающие изотретиноин.

Миноциклин — антибиотик второго поколения тетрациклиновой группы, который широко используется для лечения различных инфекционно-воспалительных заболеваний, в т.ч. вульгарных акне. Воздействие миноциклина на вульгарные акне в основном связано с его противовоспалительным действием. Но также предполагалось, что он влияет на выделение кожного сала посредством эпигенетической регуляции сальных желез. Международная группа исследователей решила прояснить этот вопрос в экспериментах in vitro на культуре SZ95 себоцитов человека. Себоциты обрабатывали миноциклином и затем оценивали количество липидных капель и экспрессию ключевых липогенных генов. Также в исследовании оценивалось влияние миноциклина на гистонацетилтрансферазу p300 (p300 HAT, фермент регулирует транскрипцию генов посредством ремоделирования хроматина, позволяя гистоновым белкам менее плотно обертывать ДНК, играет важную роль в регуляции роста, деления и дифференцировки клеток) и на общую активность гистондеацетилаз (HDAC, ферменты вызывают гипоацетилирование и вследствие репрессию генов). По данным работы миноциклин подавлял накопление липидов, индуцированное инсулином и агонистом Х-рецептора печени, а также экспрессию ключевого липогенного фактора транскрипции, стерол-регуляторного элемента-связывающего белка 1 и регулируемые им гены синтазы жирных кислот и альфа-ацетил-КоА-карбоксилазы. Миноциклин ингибировал активность p300 HAT в зависимости от концентрации, но не продемонстрировал влияния на общую активность HDAC, что привело к значительному снижению ацетилирования гистонов. Авторы обращают внимание на этот новый эффект миноциклина на регуляцию кожного сала. Также они полагают, что если р300 HAT является ключевым эпигенетическим регулятором липогенеза сальных желез, то его ингибиторы могут быть использованы для лечения вульгарных угрей.

Акне - одно из наиболее распространенных дерматологических заболеваний, которое хоть и не опасно для жизни, но вызывает серьезные физические и психосоциальные заболевания. Считается, что в патогенезе вульгарных угрей участвуют несколько факторов, в том числе воспаление, вызванное C.acnes и S.aureus, гиперкератинизация фолликулов и избыточная выработка кожного сала. Инсулиноподобный фактор роста-1 (IGF-1) является ключевым гормональным стимулом для начала выработки кожного сала, усиления липогенеза и экспрессии белка-1, связывающего регуляторный элемент стерола (SREBP-1) и гамма-рецептора, активируемого пероксисомными пролифераторами (PPAR-?). Этот сигнальный путь опосредуется в себоцитах через фосфатидилинозитол-3-киназу (PI3K)/протеинкиназу B (Akt)/мишень рапамицина млекопитающих (mTOR). Пчелиный яд содержит различные пептиды, в том числе мелиттин, апамин, адолапин и дегранулирующий пептид тучных клеток, а также ферменты, биологические амины и непептидные компоненты. В очищенном пчелином яде мелиттин составляет примерно 50% сухого веса. Он представляет собой токсический линейный полипептид, обладающий цитолитическими свойствами и широко использующийся в составе традиционных лекарственных средств для лечения различных заболеваний. Кроме того, в нескольких исследованиях изучали биологическую и фармакологическую активность пчелиного яда и мелиттина, где они продемонстрировали радиозащитную, противовоспалительную, антибактериальную, противовирусную, противораковую и иммуномодулирующую активностью. Корейско-германская группа исследователей, ранее уже наблюдавшая положительное действие мелиттина на C.acnes, в своём новом исследовании изучила потенциальные фармакологические эффекты мелиттина на моделях акне, вызванных C. acnes in vivo и IGF-1 в клетках сальных желез человека. Среди заметных этапов их исследования была оценка патофизиологического эффекта мелиттина на мышиной модели акне, вызванного C.acnes. Мышам внутрикожно вводили 1?10^7 КОЕ C.acnes, а затем мелиттин наносили местно на поверхность уха. Спустя 24 часа кожу забирали на гистологическое исследование: у мышей контрольной группы наблюдалась кожная эритема, в группе мелиттина наблюдалось заметное уменьшение отека и покраснения. Ингибирование мелиттином экспрессию регуляторов липогенеза, PPAR-? и SREBP-1, подтверждали с помощью иммуногистохимического (ИГХ) и Вестерн-блоттинга. Так лечение мелиттином дозозависиом ослабляло их экспрессию. В целом результаты работы показывают, что мелиттин эффективно подавляет воспалительные реакции, регулируя передачу сигналов Akt/mTOR/SREBP. Авторы полагают, что это соединение пчелиного яда может быть использовано в качестве потенциального средства против акне, нацеленного на воспаление и запуск липогенеза.

Исследователи из Саудовской Аравии предоставили данные своей работы по выявлению кожных побочных эффектов, вторичных по отношению к вакцинам Pfizer-BioNTech и Oxford-AstraZeneca, и составлению списка факторов риска кожных побочных эффектов. В исследование были включены взрослые мужчины и женщины и дети старше 12 лет. Всего в это исследование был включен 1021 участник: 9,3% в возрасте от 12 до 18 лет, 86,8% - от 19 до 60 лет и 3,9% - старше 60 лет. 29,3% были мужчинами, 70,7% - женщинами. 81,6% не имели зарегистрированных хронических заболеваний. Хронические заболевания представляли собой диабет (5,2%), астму (5,2%) и гипертония (4%). 78,6% не принимали никаких лекарств на регулярной основе, 21,4% регулярно принимали какие-либо лекарства. Наиболее часто используемыми препаратами были антидепрессанты (3%), антигистаминные препараты (2,8%) и антибиотики (2,4%). 31,2% был вакцинирован Oxford-Astra Zeneca, 68,8% - Pfizer BioNTech. 64,5% сообщили о наличии симптомов в месте инъекции: боль (n=606), отек (n=168) и покраснение (n=107). После вакцинации о кожных высыпаниях сообщали: 2,8% - о макуло-папулезной сыпи, 1,2% - о крапивнице, 0,6% - о зуде, 0,4% - об акне, 0,3% - об ангионевротическом отеке и 0,8% - о других кожных проявлениях. У большинства наблюдались симптомы реакции в месте инъекции в течение первых 3 дней (52,8%), более недели - у 2,9%, более месяца - у 1,8%. Дебют высыпаний наблюдался в течение первых 4 недель после вакцинации. У лиц с хроническими заболеваниями уровень развития кожных реакций после вакцинации был заметно выше (9% против 4,1%). Кроме того, регулярное использование лекарств также в значительной степени было связано с частотой поствакцинальных кожных реакций (8,2% против 4,1%). Возраст, пол, регион, тип вакцины, наличие COVID-19 в анамнезе не было значимо связано с частотой кожных проявлений после вакцинации.

Ретиноиды признаны в качестве стандарта для местного лечения фотоповреждения: они оказывает заметное влияние на мелкие морщины и нарушение пигментации. Но их местное применение ограничено возникающим раздражением кожи. По этой причине активно изучают эффективность и переносимость альтернативных форм ретиноидов для местного применения, особенно природных предшественников третиноина. Одним из таких предшественников является ретинол, который превращается в третиноин путем последовательного окисления. Ретинол также может быть этерифицирован жирными кислотами и впоследствии храниться в виде ретиниловых эфиров, таких как ретинилацетат и ретинилпальмитат. Космецевтические продукты, содержащие ретинол и ретиниловые эфиры, широко доступны без рецепта и могут обеспечивать сравнимую эффективность с третиноином, отпускаемым по рецепту. Но прежде было неясно, какой из многих предполагаемых эффектов ретиноидов непосредственно отвечает за клиническую эффективность третиноина или его предшественников. Например, ранее на мышах было показано, что ретиноиды индуцируют синтез проколлагена I и подавляют экспрессию матриксных металлопротеиназ (ММР), что в конечном итоге приводит к восстановлению коллагена. Чтобы пролить свет на то, какой из многих предполагаемых молекулярных эффектов ретиноидов наиболее сильно влияет на клинические изменения, международная группа исследователей выполнила работу, в которой оценивалась эффективность предшественников третиноина и самого третиноина при лечении фотоповреждений лица средней и тяжелой степени. В рандомизированное двойное слепое одноцентровое исследование вошли 24 пациента с фотоповреждением кожи лица от умеренной до тяжелой степени (4 балла или выше по 9-балльной шкале Гриффитса). Одна группа испытуемых наносила смесь из 1% ретинола, 0,05% ретинилацетата и 0,05% ретинилпальмитата, вторая - 0,02% третиноин. Участники были рандомизированы 1:1 и не знали, к какой группе принадлежат. Исследуемые препараты наносились на все лицо через день в течение первых 4 недель, а затем каждый день в течение 24 недель. Оценка состояния кожи выполнялась независимыми клиницистами на исходном уровне и через 4, 12, 18 и 24 недели исследования. Экспрессию гена-мишени оценивали с помощью количественной полимеразной цепной реакции из тканей пациентов разных групп после лечения. На 24-й неделе не было существенной разницы в баллах фотостарения по Гриффитсу среди пациентов, получавших обе смеси. У пациентов 1 группы эритема наблюдалась в 6 раз реже (11% против 64%). Анализ целевого гена показал значительную индукцию матричной мРНК CRABP2 (ген клеточного белка 2, связывающий ретиноевую кислоту), что подтверждает передачу сигналов рецептора ретиноевой кислоты. Никаких значительных изменений в мРНК проколлагена I или MMP1/3/9 в образцах 1 группы выявлено не было. Интересным открытием стало то, что мРНК ММP2 (коллагеназа IV типа) была значительно снижена в образцах 1 группы, кроме того эти изменения в MMP2 сильно коррелировали с изменениями мелких морщин. Эти результаты показывают, что эффективность ретиноидов может в большей степени зависеть от предотвращения деградации коллагена, особенно коллагена IV типа, а не от индукции коллагена I типа. Также первоначальная выраженность мелких морщин у пациентов в значительной степени предсказывала их последующее улучшение в ответ на терапию ретиноидами.

Китайские ученые выявили, что хлорохин оказывает ингибирующее действие на меланому за счёт различных механизмов. Например, он способствует апоптозу клеток меланомы путем ингибирования деградации белка PUMA (про-апоптотический протеин из семейства Bcl-2, p53 регулируемый фактор, участвующий в процессе активации каспазы-9), что в свою очередь подавляет инвазию и метастазирование клеток меланомы путем нормализации сосудистой сети опухоли и повышает чувствительность меланомы с мутацией GNAQ/11 к ингибиторам MEK1/2. Но, несмотря на то, что хлорохин оказывает значительное противоопухолевое действие, часто требуется очень высокая доза для достижения этих противоопухолевых эффектов. Системное применение высоких доз хлорохина может вызывать серьезные побочные эффекты, среди которых наиболее серьезными осложнениями являются ретинопатия и кардиомиопатия. Дальнейшая работа китайских исследователей привела к разработке и синтезу множества производных хлорохина — гибридные соединения 2-метил-7-хлорхинолина и метилкарбазола. Среди этих соединений, lj-2-66, содержащий 2-метил-7-хлорхинолиновый фрагмент и метилкарбазольный фрагмент, соединенный линкером с атомом углерода, обладал наибольшей активностью и был выбран для дальнейшего исследования. Оценка пролиферации клеток и образования колоний показала, что lj-2-66 значительно ингибирует пролиферацию клеток меланомы с мутацией BRAF. Проточная цитометрия показала, что он индуцирует остановку клеточного цикла на стадии G2/M и способствует апоптозу. Кроме того, lj-2-66 повышал уровень активных форм кислорода и индуцировал повреждение ДНК. Интересно, что это соединение также играло аналогичную роль в клетках меланомы, устойчивых к ингибиторам BRAF. В ходе дальнейших исследований было обнаружено, что lj-2-66 оказывает противоопухолевое действие при меланоме с мутациями BRAF как in vivo, так и in vitro, и что его эффективная концентрация была намного ниже, чем у хлорохина. Эти данные показывают, что lj-2-66 может стать потенциальным терапевтическим препаратом для лечения меланомы, в первую очередь с мутацией BRAF.