Человек, даже поверхностно знакомый с европейской культурой, не говоря уже о лингвистах и полиглотах, разумно рассудит, что обладатель имени и фамилии Луи Адольфа Дюринга - определено европеец. С большой вероятностью француз или немец, с меньшей - бельгиец или швейцарец. Тем неожиданнее будет узнать, что Дюринг - американский врач, первый профессор дерматологии университета Пенсильвании. Впрочем, никакого большого противоречия в имени и гражданстве нет. Луи Адольф Дюринг родился в Филадельфии в 1845г.

Его отец, Генри (фактически Генрих) Дюринг эмигрировал из Хильгендорфа (Мекленбург) в Соединенные Штаты в 1818г., где стал процветающим торговцем и женился на Кэролайн (Каролина) Обертойффер, родом из Санкт-Галлена в Швейцарии. Раннее воспитание Дюринга проходило в частных школах Филадельфии. Мало что известно о его детстве и раннем подростковом возрасте. Одной из сохранившихся характеристик юного Луи Адольфа была следующая: «довольно спокойный и сдержанный, более склонный к чтению и учёбе, чем обычные мальчики, с музыкальным талантом; внешность его была благородная, его одежде обращала на себя внимание чистотой и вниманием к деталям; склонность к спортивным видам спорта была незначительна, если таковая вообще была, никогда не участвовал в потасовках молодых мальчиков».

Дюринг поступил в Колледж Пенсильванского университета в 1861г., в года начала Гражданской войны США. Дюринг принял сторону северных штатов и вызвался доброволцем. Но принять участие в боевых действиях ему не довелось - конфедеративные войска больше не угрожали Филадельфии. По прошествии 3 месяцев службы весь его набор был расформирован и Дюринг вернулся в университет Пенсильвании.

Однако вместо того, чтобы продолжить учебу в колледже, он поступил в медицинскую школу, которую окончил в 1867г. Почти сразу после этого он начал свою продлившуюся 15 месяцев стажировку в больнице общего профиля Блокли (Филадельфия). Его интерес к дерматологии пробудился именно там, где под его присмотром находился пожилой человек с болезненной невриномой кожи. Он начал тщательно обследовать пациентов на наличие кожных заболеваний как в больнице, так и в поликлинике. Интерес и энтузиазм Дюринга вскоре привлекли внимание администрации больницы, которая предоставила ему для его специальной работы комнату для обследования и амбулаторных целей, которая вскоре стала известной его коллегами.

По окончании стажировки в июле 1868г. Дюринг уехал в Европу, чтобы получить специальную подготовку по дерматологии. В то время в Филадельфии или где-либо ещё в США почти не было дерматологов, поэтому дальнейшее обучение дерматологии было возможно только в европейских столицах (Вене, Париже и Лондоне). При этом нельзя сказать, что в этой поездке было что-то необычное. Сэр Уильям Ослер, один из величайших врачей своего времени, во время своей образовательной поездки в 1874г. по клиникам Европы, посещая среди прочих и клинику Гебры, писал: «Она наполнена американцами, их не менее 50 или 60…». Согласно одной из оценок, в период с 1870 по 1914гг. в немецких университетах обучалось около 15 000 американских студентов-медиков. 

Первым пунктом его путешествия стала Вена, где Дюринг присоединился к отделению прославленного Фердинанда фон Гебры, и благодаря своей блестящей работе привлёк к себе внимание венского дерматолога и стал его близким спутником в больничных обходах. Он работал каждый день без отпуска в течение двух лет в Европе, и его радость от работы отражена в его письмах о пребывании в дерматологических клиниках, опубликованные в «Филадельфия медикал таймс» (по одному из Вены, Парижа и Лондона).

В этих письмах он описывал распорядок дня в отдельных клиниках, методы преподавания профессоров - Гебры в общей больницы Вены, Арди в больнице св.Людовика в Париже, Фокса в больнице Университетского колледжа в Лондоне, преобладающие дерматозы и очень разные лечебные подходы. Дюринг не мог не описать враждебность между отдельными школами: «В настоящее время в Европе существует 3 дерматологические школы, каждая из которых представляет разные теории и мнения, и, как обычно в таких случаях, упрямо по-своему придерживается своей доктрины как единственно правильной». Если же говорить о том, кто произвёл наибольшее впечатление на молодого врача, то это был Гебра. Также Дюринг изучал тропические заболевания кожи в Константинополе и проказу в Норвегии. 

После возвращения в Филадельфию весной 1870г. он открыл частную практику, а в 1871г - общественный диспансер диагностики и лечения кожных заболеваний с Артуром Ван Харлингеном в качестве его помощника, которого в 1880г. сменил Генри Стелваген. Дюринг довольно быстро заработал отличную репутацию за его «выраженное клиническое понимание, его прагматизм, ясность его стиля письма и его глубокое знание литературы». В 1871г. Дюринг был назначен лектором по болезням кожи в Университете Пенсильвании, это было началом педагогической карьеры, которая продолжалась 40 лет. Его методы преподавания были настолько успешными, что в его аудитории всегда было многолюдно, несмотря на то, что посещение его лекций не было обязательным. 

Между 1884 и 1891гг. он написал свою знаменитую серию работ (всего около восемнадцати) о герпетиформном дерматите. Данные о болезни были настолько ясными и краткими, что это преодолело оппозицию во главе с Капоши, и болезнь была признана отдельной клинической единицей. В 1877г. Дюринг опубликовал «Практический трактат по кожным заболеваниям», посвященный старому мастеру Фердинанду Гебре. Книга была тщательно подготовлена: текст был ясен и прост, определение и описание различных дерматозов понятны и представлены в удивительно интересной манере. Этой книгой Дюринг зарекомендовал себя лидером дерматологии. Работа была с энтузиазмом принята, прошла три издания и был переведена на французский, итальянский и русский языки, что в то время было редкостью и почти неслыханной честью для американца.

В это время Дюрингу исполнилось только 32 года. Двадцать лет спустя, несмотря на слабое здоровье, Дюринг предпринял подготовку энциклопедического труда, который должен был быть опубликован частями под названием «Кожная медицина». Первый том появился в 1895г., второй - в 1898г. Эти книги были тщательно проиллюстрированы, а ссылки тщательно сведены в таблицу. Они представляли огромный труд и были с энтузиазмом встречены медицинским миром. Весь материал, накопленный для третьей части, был уничтожен огнём. Это потрясение и плохое здоровье Дюринга оказались непреодолимыми для завершения работы.

Хотя Дюринг был общительным, счастливым и беззаботным в молодом возрасте, он позже стал сдержанным и серьёзным. Об этом его помощник и один из его ближайших друзей Харлинген писал: «В последующие годы я не помнил, чтобы когда-либо видел его улыбку или слышал, как он смеялся. Он был полностью поглощён своей работой». Стелваген охарактеризовал его следующим образом: «В последние годы он казался почти пережитком более раннего времени, человеком, который был очень одинок и практически не имел приближённых или близких друзей. Его изящная и поразительно аристократическая внешность с его седой бородой лишь подчеркивала его индивидуальность и обособленность. Он действительно казался кем-то очень отличным от толпы; хвалёная манера большинства мужчин прошлых и настоящих десятилетий, их спортивные наклонности, их разговорчивость, их шутки и подколы, их нечастые послеобеденные выпивки с их слишком часто безвкусными и пикантными историями, были ему чужды по темпераменту и мыслям».

Предполагается, что преждевременная смерть молодой женщины, с которой он был «тесно связан и которую считали его невестой», привела к этому изменению. Также смерть нескольких братьев и, прежде всего, его сестры Джулии, с которой он жил и которую очень любил, были ударами судьбы, от которых он едва оправился. 

Юмор не был неотъемлемой частью характера Дюринга. Хотя все же Дюринг был ироничен, как показывает приписываемая ему цитата: «Доктора! Как только вы начнете практиковать, я рекомендую вам специализироваться на дерматологии, так как никто никогда не умирает от болезней кожи, но никто никогда их не излечивает, поэтому у вас всегда будет хорошая практика». 

Последние 20 лет его жизни вряд ли можно назвать благополучными. Дюринг страдал от болезней неясного характера на протяжении всей его жизни, симптомы «сердечной раздражительности» и «болей в животе» беспокоили его больше всего. В этом контексте Стелваген часто упоминал «неврастению» своего учителя. Нервный срыв в 1885г. почти закончил карьеру Дюринга. Позже у него развились тремор и признаки «атеросклероза», у него появились эксцентричные привычки, например, частое ношение серых замшевых перчаток. Он позволял своему дому ветшать и полностью пренебрегал своим гардеробом, постоянно жаловался на нехватку денег и неизбежные финансовые разорения.

Его родственники были тем более удивлены, когда после его смерти, обнаружили, что он накопил целых полтора миллиона долларов благодаря осторожным инвестициям. Значительная часть его имущества была завещана медицинскому факультету университета Пенсильвании для улучшения дерматологического обучения и врачебной практики. 

В некрологе Стелваген писал: «Дюринг был примером всё более и более исчезающего человека благородного мира прошлых дней. У него было редкое сочетание скромности, спокойной энергии и реальных жизненных ценностей... Весь его интерес был посвящен работе».