Вход в систему

Об опасности вакцинации и употребления рыбы

Иллюстрация. ГетчинсонИстория развития европейской дерматовенерологии XIX века имеет множество примеров, когда в стремлении добраться до сути болезни, врачами проводились предосудительные, имеющие мало общего с этикой и деонтологией эксперименты. На этом фоне выделяются врачи, чья исследовательская деятельность основывалась на клиническом наблюдении и личном опыте. Одним из таких врачей был англичанин Джонатан Гетчинсон, родившийся в строгой религиозной в семье и решивший в 17-летнем возрасте стать миссионером. Если бы этому желанию было суждено сбыться, то, вероятно, многочисленные клинические наблюдения и публикации были бы сделаны существенно позже и уже другими специалистами. Но столичная практика и обилие клинической работы в бедных слоях общества стали достойной заменой миссионерству и сделали его одним из величайших клиницистов. Он работал в больнице Мурфилдс и лондонской офтальмологической больнице офтальмологом, в больнице грудных болезней Сити - терапевтом, в больнице св.Варфоломея и Лондонской больнице - хирургом, в больнице Лок - венерологом и в больнице кожных болезней Блэкфрайерс - дерматологом. 

Несмотря на тенденцию к специализации в медицине, которая была инициирована и, безусловно, поддерживалась верой в то, что человеческий разум не способен действительно научиться более чем в одной отрасли науки, Гетчинсон доказал, что совершенно не обязательно посвящать себя одной специальности. Он был, выражаясь современными терминами, хирургом, офтальмологом и дерматовенерологом. Один из коллег писал о нём: «Я не верю в отдельных специалистов, но я верю в Гетчинсона, т.к. он специалист во всём». Его способность к клиническим наблюдениям и стремление обнародовать эти наблюдения в медицинских журналах стали причиной того, что первенство в описании многих болезней принадлежит именно ему. Но так как перечисление всех эпонимов, приписываемых Гетчинсону, и обзор 1200 его печатных работ может нагнать энциклопедическую тоску, то обратимся к более занятным страницам истории. Клинические наблюдения Гетчинсона парадоксальным образом как служили во благо, так и вносили путаницу, что можно увидеть на примере сифилиса и лепры.

Гетчинсон обогатил дерматовенерологию своими наблюдениями об ятрогенном заражении сифилисом. В XIXв. прививка от оспы в Англии проводилась главным образом путем забора материала для вакцинации из пузырька с жидкостью у недавно привитого ребенка. Вакцинация «от руки к руке» была простым способом поддержания источника вируса, хотя во многих европейских странах данные прививки были признаны довольно небезопасными из-за риска передачи других инфекций, в том числе и сифилиса. Гетчинсон опубликовал ряд собственных наблюдений из 23 случаев появления твёрдых шанкров на руке прививаемого, предоставляя в каждом случае подробные данные об источнике вакцинации, его родителях и о вакцинируемом. Его публикации были горячо восприняты антипрививочниками и разобраны на цитаты, таким образом создавалась иллюзия о том, что сам Гетчинсон выступает против закона о вакцинации.

Английский врач писал в ответ на критику со стороны коллег и антипрививочников: «Однако я боюсь, что заблудшие фанатики, которые предприняли движение против вакцинации, глухи ко всем призывам, но от них следует ожидать скудной справедливости и вежливости… Несмотря на очень серьёзный характер того, о чём я говорил, мне ни разу не пришлось сожалеть о том, что я обнародовал факты. Сокрытие в таком вопросе кажется мне самой худшей политикой. Пусть наши оппоненты никогда не смогут сказать, что медицинская профессия не смеет смотреть в глаза фактам и обнародовать их самым свободным образом. Только после того, как мы это сделаем, мы сможем встретиться с ними открыто и отстоять наше мнение… Мы не можем требовать, чтобы вакцинация была обязательной, если мы не можем честно заявить, что сделали все, что в наших силах, чтобы сделать её безопасной. Не может быть никаких сомнений в том, что опасность передачи сифилиса является реальной и очень серьёзной. Избежать этого можно только путем предоставления наиболее полной информации. И если я не выполнил свой долг в этом отношении, то я должен признать себя в наивысшей степени виновным».

Он предложил меры, чтобы предотвратить или, по крайней мере, минимизировать риск передачи инфекции – в первую очередь не использовать источником вакцины ребенка с неизвестным анамнезом по сифилису. Великобритания была одной из последних стран, начавшей использовать лимфу телёнка для вакцинации (1881г.), но вакцинация «от руки к руке» была запрещена только в 1898г. 

Интерес Гетчинсона к лепре возник в 1855 году во время наблюдения за некоторыми случаями в лондонской больнице и сохранился на протяжении всей жизни. В 1863 году он предложил «гипотезу о рыбах», согласно которой «разложение рыбы является единственной причиной проказы», ??и, как следствие, он был самым большим скептиком в отношении заразности этой болезни и противником изоляции прокаженных. Ни открытие Хансеном в 1874 году бациллы проказы, ни какие-либо аргументы его противников не заставили его отказаться от этой теории. В 1899 году он с научными целями посетил Норвегию, где запах солёной рыбы на берегу был неизменным спутником путешественника, а проказа ещё встречалась в некоторых частях западного побережья.

В 1901 году, не находя дополнительных аргументов и сторонников своей теории, он отправился в Южную Африку, чтобы на месте проверить истинность часто повторяемого утверждения о том, что проказа в той местности поражает людей, не имеющих доступа ни к свежей, ни к гнилой рыбе. А в следующем году он совершил аналогичную поездку в Индию. Обе поездки ещё более уверили его в этой оригинальной теории. В 1906 году он опубликовал результаты своих многолетних исследований в книге на 400 страницах.

Вот некоторые выдержки из этого увлекательного трактата: «Здесь было бы неплохо кратко повторить, что рыбная гипотеза в настоящее время не готова предложить точный способ, как рыба становится причиной заболевания, или указать какой-либо конкретный вид рыбы, за исключением того, что она находится в состоянии частичного разложения. Предполагается, что действительно свежая рыба и действительно хорошо сохранившаяся (солёная) рыба одинаково безвредны, но рыба (больная и выздоровевшая) в начале разложения может иногда содержать ингредиент, который должен быть виновен в возникновении проказы... Предполагается, что существует вероятность того, что даже у рыбы, находящейся в состоянии разложения, присутствие опасного ингредиента является чрезвычайно редким, но очень небольшое количество рыбы, содержащей его, может быть достаточным для возникновения заболевания. Таким образом, большое или небольшое потребление рыбы сравнительно мало связано с этим вопросом. Это не чрезмерное использование рыбы, а случайный прием определенного ингредиента определяет возникновение болезни».

Также в своей работе Гетчинсон подробно описал историю употребления рыбы в пищу. Он писал, что в Средние века в Европе рыба была почти неизменным продуктом питания, а затем рыба стала реже и реже встречаться на столе, тогда как другие продукты питания стали её заменять, распространение движения Реформации в свою очередь внесло свой вклад - привело к отмене «рыбных постов». Тому, кто выслушал виртуозное изложение этой теории было трудно устоять перед заключением, что его рыбная теория более логичная и обоснованная, чем любая другая.

Ещё Гетчинсон призывал к обрезанию, которое должно было препятствовать заражению сифилисом, а также должно было препятствовать мастурбации (такая вот викторианская мораль), но это уже другая история.

4.52381
Средний рейтинг: 4.5 (21 votes)