Когда-то респектабельный буржуазный Нант был одним из крупнейших мировых центров работорговли. Отсюда к берегам Африки уходили корабли с ситцами, галантерейным товаром, металлическими, стеклянными украшениями и алкоголем. 

Добравшись до “черного” континента, нантские купцы обменивали свой груз на живой товар и далее направляли свои суда, трюмы которых были забиты рабами, в сторону Америки. В среднем за год работорговцы из Нанта скупали в Африке 8-9 тысяч рабов, из которых около полутора тысяч погибало в пути.

Решение о создании в Нанте Мемориала отмены рабства далось его жителям нелегко. Все-таки это темная страница в истории города.

Однако, нантцы сумели осознать этот исторический факт, принять на себя ответственность за прошлое и призвать мир противостоять всем современным формам рабства.

Мемориал представляет собой удивительный архитектурный объект. Это часть набережной реки Луары, в покрытие которой  хаотично вставлены более 2000 стеклянных табличек с датами и названиями судов экспедиций работорговцев.

Узкий лестничный спуск приводит посетителей на нижний этаж мемориала. Здесь в просвете между старой исторической набережной и ее современным уровнем находится длинная галерея.

С одной стороны через узкие окошки в бетонной конструкции видна Луара, с другой – под углом, повторяя береговой откос, установлены большие панели с выдержками из текстов произведений, законов, воспоминаний, отражающих борьбу с рабством. Когда ты находишься в этом необычном трапецевидном пространстве, создается иллюзия присутствия в трюме корабля.

Я приехал в Нант несколько лет назад в самый разгар миграционного кризиса в Европе. Тогда десятки тысяч коренных жителей Африки уже по собственной(?) воле двинулись покорять северные страны. Нант в те годы стал одной из баз на пути их следования в более зажиточную Англию.

Знакомясь с центром города, я оказался на необычном спортивном поле Feydball.  Как выяснилось, оно предназначалось для игры в футбол (фейдбол?), но имело серповидную форму и множественные неровности.

Гротескную картину дополняли странные футбольные ворота, вписанная в границы полумесяца разметка и гигантское кривое зеркало, в котором в искаженном виде отображалось все, что происходило на поле. Единственным, что не удавалось изменить зеркалу, был цвет кожи игроков.

По всей видимости, фейдболисты пришли сюда из расположенного в двух шагах большого палаточного лагеря, разбитого беженцами в самом центре города. В лагере кипела жизнь: на огне варился обед, здесь стиралось и сушилось белье, кто-то просыпался и потягивался, радуясь новому дню, который будет проведен во Франции, кто-то громко ругался на одном из иностранных языков и жестикулировал.

В период своей очередной массовой миграции жители Африки доставили европейцам массу хлопот и неудобств.

Примерно треть африканских беженцев страдала чесоткой.

Среди беженцев из Африки и стран Ближнего Востока была высока распространенность MRSA- и ESBL-продуцирующих бактерий.

У  мигрантов регистрировался высокий уровень ИППП. По статистике, 35% новых случаев ВИЧ-инфекции в ЕС связано с мигрантами.

Завершая свое знакомство с Нантом, я поднялся на единственный в городе небоскреб – башню Бретань. Здесь на 32-м  этаже находится бар “Le Nid”(“Гнездо”), одним из элементов декора которого является брошенная на пол длинная текстильная шея прилетевшего из Африки аиста.

Шея заканчивается головой с огромным клювом и потухшими глазами. А может этот аист и не из Африки. Это ведь только моя фантазия. Слишком уж много связано в этом респектабельном буржуазном городе с “черным” континентом.